Дама червей - Страница 95

– Мне не нравится, когда ты уходишь одна, – выговаривал ей Мэтью в один из тех редких моментов, когда они остались одни в его комнате.

– Но я не была одна. Я же была с месье Ла Файе, – возразила Кори, укладывая одежду для их свадебного путешествия в сундук. – Кроме того, месье ведь присоединится к нам в поездке. Тогда мне придется все время проводить с ним.

Мэтью заерзал в кресле при мысли о столь неприятной перспективе. Пусть Франсуа уехал, но у него было чувство, что их беды еще далеко не окончены. Или он просто был в плохом настроении из-за того, что Маркус вертелся всю ночь и не дал ему как следует выспаться?

– Я не доверяю этому человеку. Обещай мне не ходить к нему одна! – попросил он.

– Ох, ну ладно. – Кори уложила последние два платья и закрыла крышку сундука, вместе с этим прекращая их дискуссию. – Если ты возражаешь, что я играю в карты у Ла Файе, то я могу пригласить его сюда. Ты не против?

– Против. Он будет клянчить у меня деньги на поддержку Наваррца. Я готов поспорить, что он уже набрал намного больше двух тысяч фунтов. Ему уже пора везти их королю. Я буду счастлив попрощаться с ним.

В глазах Кори заплясали чертики.

– Не могу поверить, что ты к нему ревнуешь.

Мэтью нахмурился, глядя на сундук.

– Ничуть я не ревную. Просто он скользкий, как камень в болоте.

– Но он очень приятный собеседник, – возразила Кори.

– Нам нельзя рисковать. Он француз, а тот, кто выбрасывал сапоги из кареты, тоже был французом. Мне этого вполне достаточно, чтобы не доверять ему.

– Не хочешь ли ты сказать, что до сих пор подозреваешь его в гибели Молл?

Увидев, как осуждающе она на него смотрит, Мэтью вдруг понял, что на самом деле никогда не считал француза серьезным подозреваемым.

– Просто обещай мне, – кратко сказал он, желая положить конец спору.

– Я же уже обещала, хотя и не согласна с этим, – сказала Кори, надув губки.

Мэтью было все равно, согласна она или нет. Его главной заботой было обеспечить безопасность всей семьи, а главным желанием – проводить с ней как можно больше времени наедине. Но, прежде чем он смог поцеловать ее, разговор зашел о Маркусе.

– Он наставил мне синяков вчера ночью, – ответил Мэтью на вопрос, как он спал. – Это самое беспокойное существо на свете. Он даже ругается во сне.

– Его дед все время так разговаривает, вот мальчик и нахватался. Ему только на пользу, что теперь он будет с нами. Ты влияешь на него гораздо лучше.

И как ей удается все плохое превращать в хорошее? Мэтью обнял ее за талию и притянул к себе.

– Кори, я хочу, чтобы у нас была настоящая брачная ночь, когда мы поженимся.

– Но где? У нас ведь нет отдельной комнаты. – Тут же ее лицо озарила сияющая улыбка, ибо Мэтью уже ласкал ее грудь под корсажем.

– Проклятие! Я найду комнату! – Мэтью решил, что разобьется в лепешку, но найдет возможность заняться с ней любовью в их брачную ночь… Если их всех до этого не убьют.

* * *

Летти и Маркус очень быстро освоились в Хэмптон-Корте. На следующий же день после приезда они устроили каверзу. Когда Мэтью вошел осмотреть оранжерею, перед тем как туда должна была войти королева с фрейлинами, он увидел, что дьяволята, как он их называл про себя, приукрасили двух величественных львов, лежавших по обе стороны от трона. Ведь кто еще мог иметь доступ к его старой одежде? Лев справа гордо носил его старую шляпу, лихо заломленную набекрень. Левый казался царственно величественным в соломенной шляпе садовника. Кроме того, у обоих были большие бороды и усы из коричневой шерсти.

Мэтью знал, что королева ужасно гордилась своими львами, подарком принца Оранского, сделанными несколько лет назад. Она считала их символическими стражами своего трона. Если она узнала бы, что кто-то покусился на ее гордость, то незамедлительно последовало бы наказание.

Но разряженные львы были так потешны! Невзирая на постоянный недостаток сна, на подавляемое вожделение к Кори, на притаившегося где-то во дворце убийцу, Мэтью не выдержал. Он прислонился к косяку и хохотал, пока не заболели бока.

– Милорд, что вы увидели такого веселого, что заслоняете вход и устраиваете тут спектакль? – Ла Файе просунул в комнату нос, такой же малиновый, как и его камзол.

Мэтью указал рукой на львов и зашелся в очередном приступе смеха. Ла Файе со своим вечно самодовольным и напыщенным видом очень напоминал одного из этих львов. Мэтью представил себе француза с шерстяной бородой и в старой шляпе и захохотал еще громче.

Ла Файе состроил недовольную гримасу.

– Вижу, здесь поработали эти ужасные дети. Не могу понять, почему ее светлость решила привезти их сюда. – Он вытащил из кармана платок и чихнул. – Ну, если хотите моего совета, то им стоит надрать уши.

* * *

Мэтью пренебрег этим советом хотя бы уже потому, что ему не нравился Ла Файе. Но к концу дня он понял свою ошибку. Ему обязательно надо было как-то отреагировать, потому что Летти и Маркус не могли сидеть смирно и пяти минут. Хуже того, они вовлекли в свои забавы Кэрью и маленького Сэмюэля.

Они продолжали баловаться и за обеденным столом, в результате чего опрокинули кубок с ромом в тарелку с мясом. Мало этого, когда никто не видел, Маркус поднес к ней зажженную свечу. Внезапная вспышка пламени опалила волосы всех, сидящих за столом.

В следующий раз чертенята пробрались в кухню и стали бросать различные предметы в поднимающееся тесто, чтобы послушать, как оно шипит, опускаясь. Повар застал их за этим занятием и выгнал, вне себя от гнева. Мэтью еле удалось его утихомирить, чтобы скрыть произошедшее от королевы, а у него и без этого было множество дел.